Английские специалисты отрапортовали об успешном завершении шестилетнего эксперимента: пять миллионов тонн двуокиси углерода вместо того, чтобы быть выброшенными в воздух, благополучно закачаны в огромный пузырь на дне Северного моря.
О том, какую роль сыграла двуокись углерода в глобальном изменении климата, наверное, никому рассказывать не надо: в наши дни это знают даже учащиеся младших классов. Другое дело, что пока никто не может дать внятного ответа на вопрос: куда девать эту самую двуокись?
Конечно, определённая часть выбросов CO2 разлагается посредством фотосинтеза, но человечество с его непомерной жаждой потребления уже перешло ту черту, за которой зелёные легкие планеты оказываются уже не в состоянии эффективно очищать загаженную атмосферу.
А поскольку умерять свои аппетиты в обозримом будущем мы не намерены, то вопрос об утилизации или, хотя бы, способах долговременного хранения двуокиси углерода стоит ребром.
На самом деле, проблема состоит из двух частей: во-первых, опасный газ необходимо как-то выделить из продуктов горения и, во-вторых, упаковать в герметичный контейнер и впоследствии законсервировать до лучших времён.
Первый этап — самый дорогой. Более того, если с крупными источниками загрязнения (вроде угольных ТЭЦ) всё более-менее ясно (существуют технологии, позволяющие связывать газ, с помощью определённых химических веществ вроде моноэтаноламина), то с «малыми» источниками (вроде автомобильных двигателей внутреннего сгорания и домашних котельных) всё обстоит гораздо сложнее.
А ведь на их долю приходится едва ли не половина всех выбросов CO2 в атмосферу.
Для того чтобы решить этот вопрос, необходимо прибегнуть к действительно радикальному способу: вообще вынести двуокись углерода за скобки процесса получения тепловой энергии.
Соответствующая технология уже существует. Это — так называемое «паровое преобразование» топлива, когда углеводородное топливо подвергается воздействию пара и кислорода на предмет получения «синтетического газа», состоящего из одноокиси углерода и водорода.
Полученная смесь разделяется без особых проблем, водород сжигается, а одноокись углерода вновь подвергается обработке паром в присутствии катализатора. Результат — опять-таки легко разделяемая смесь теперь уже из двуокиси углерода и всё того же водорода.
Грубо говоря, уже сейчас мы стоим у порога новой технологической эры — водородной энергетики. Впрочем, эту интересную тему мы пока оставим за скобками, потому что не решённой остаётся проблема номер два: куда девать полученную двуокись углерода.
Закачать CO2 в цистерны и оставить на каком-нибудь заброшенном полигоне не получится: утечка из такого «CO2-дохранилища» по своим масштабам может сравниться разве что со вторым Чернобылем или Бхопалом.
Таким образом, технология консервации газа должна обеспечить его сохранность в течение как минимум нескольких столетий.
Кое-кто предлагает решить проблему самым простым способом. Точно также, как после Второй мировой войны Балтика стала кладбищем боевых отравляющих веществ, оставшихся после гибели Третьего рейха, сейчас нам предлагают превратить весь Мировой океан в такое же кладбище для двуокиси углерода.
По всей видимости, с такими же проблемами, поскольку далеко не факт, что воды океана смогут удержать в себе всю эту дрянь. А даже если и смогут, то всё равно существует огромный риск экологической катастрофы для морской живности.
По крайней мере, попытка закачать шестьдесят тонн двуокиси углерода у гавайского побережья вызвала такой шквал протестов, что экспериментаторам самим пришлось на время лечь на дно и не светиться в прессе.
А вот другая идея, похоже, оказалась гораздо более грамотной и с технической, и с экологической, и, что самое важное, с экономической точки зрения.
Мысль состоит в том, чтобы закачивать газ в соляные «пузыри», расположенные глубоко под морским дном, где двуокись углерода будет либо полностью растворяться в очень солёной воде, либо реагировать с силикатами, образовывая карбонаты и бикарбонаты. Последние, теоретически, способны сохранять устойчивость миллионы лет.
Норвежская компания Statoil, занимающаяся разработками газового месторождения на шельфе Северного моря, начала экспериментировать с этой технологией ещё в 1996 году.
Естественно, что двигали капиталистами не столько страхи за судьбы человечества, сколько экологический налог, введённый норвежским правительством на главных загрязнителей атмосферы.
С учётом того, что CO2 составляет почти десятую часть добываемого Statoil «грязного» метана, легко себе представить, какие убытки несла компания, возмещая норвежцам экологический ущерб.
Используя отработанную технологию, инженеры компании разделили метан и CO2 и принялись закачивать ненужный газ обратно в море, а точнее — в огромный плывун, то есть в слой пористого песка и воды, расположенный на глубине восьмисот метров под морским дном.
За истекшие шесть лет компанией было законсервировано около пяти миллионов тонн двуокиси углерода и, как показывают результаты сейсмической разведки, пока резервуар шириной 1,7 километра ведёт себя вполне нормально, не проявляя признаков утечки или аномальной активности.
В общем, технология относительно безопасной и экономически выгодной консервации двуокиси углерода, кажется, найдена. Осталось решить только две проблемы: удешевить процесс предварительно выделения CO2 из горючих веществ и заставить частных и государственных загрязнителей окружающей среды внедрить её на свои предприятия.
Есть подозрение, что именно вторая проблема будет самым сложным этапом перехода к светлому экологическому будущему.
