О добре и зле.

Мы все видим, что происходит. Мы все видим, что то, что происходит — плохо. Немногие понимают насколько. А ведь, если вглядеться, можно увидеть, что происходящее просто чудовищно. Это — зло в самом прямом и древнем смысле это слова. Зло вылезло наружу из своих физических и метафизических нор и разгулялось по территории нашей страны. На славу разгулялось.

Мы все негодуем, видя то, что происходит. Мы высмеиваем его абсурдность, обличаем его жестокость, сравниваем его с происходящем в других странах и временах. Мы говорим, говорим, говорим...Но злу пофиг. Оно уже выработало свои злые антидоты к любым словам и продолжает придумывать новые.
Многие понимают, что во весь рост встаёт вопрос «что делать». Немногие видят, что на самом деле этот вопрос приобрёл характер первостепенной важности. Крайне первостепенной. Что это уже по сути есть вопрос — «быть или не быть». Зло наступает буквально по всем фронтам, и наступает успешно. Но у многих почему-то есть иллюзия, что это временно... что это пройдёт. Когда-нибудь и как-нибудь. Надежда теплит наши души.
Только вот... а что, если не пройдёт?

Может ли зло вообще пройти само собой? Кто-то ж всё-таки, наверное, должен прилагать усилия к тому, чтобы оно прошло. И кто, если не мы? А мы вместо этого все ждём, что появится кто-то — кто-то другой — и заткнёт зло обратно в те норы, из которых оно выползло. Мы выискиваем на горизонте хотя бы намёк на такого героя; увидав любую мимолётную лёгкую тень начинаем сразу радоваться: «вот он!». Однако, тень приблизившись к нам тает и растворяется. Герой не появляется.

А мы всё ждём. Говорим, ждём, надеемся. Всматриваемся в тени. Зло же тем временем — под разговорчики — наступает и наступает. Ещё немного, и оно в самом буквальном уничтожит, задавит своей тяжестью всех нас. Может, кому-то кажется, что до этого дело не дойдёт. Что оно абсурдно... Но разве не абсурдно то, что уже сейчас происходит? Что уже имеет место быть. Несколько лет назад оно казалось нам немыслимым, невозможным, а вот гляди ка: происходит же. И ничего. Мы смиряемся с этим, уже пришедшим к нам абсурдом. Смиримся и с ещё большим, с тем, который придёт. Потому что мы практически ничего не делаем, чтоб этого не случилось. Мы только говорим, говорим, говорим. И ждём, что кто-то другой внемлет нашим словам и начнёт уже делать дело.
Мы похожи на тех, кто видя подкравшуюся к ним армию маньяков с ножами, кричат друг другу: «они подкрались к нам, они подкрались к нам!» И больше никто ничего не предпринимает. Мы похожи на обречённых рабов.
Мы видим происходящее но не понимаем огромную меру своей собственной ответственности за то, что с нами происходит. Мы практически не сопротивляемся злу. Мы только диагностируем, что оно наступает на нас и этим наше сопротивление ограничивается. Некоторые набираются сил и бегут отсюда. Но большинство покорно ждёт своей участи, которую ему предназначили маньяки.

Вдумайтесь! Даже если и появится невесть откуда взявшийся герой, что он сможет сделать один?! Даже если мы будем ему помогать в меру своих «выдающихся» способностей к сопротивлению.
На самом деле нам просто пора стать теми, кто мы есть на самом деле. Людьми. Которые не просто должны хоть как-то, абы как, бороться со злом, но должны реально победить его. Борьба то уже идёт не на жизнь, а на смерть. Нашу с вами жизнь и нашу с вами смерть. Если мы хотим выжить, мы должны победить зло. Просто обязаны. Сами. Никто за нас этого не сделает. Мы должны по крайне мере сделать так, чтобы зло не могло разгуливать свободно по нашей земле и творить свои чёрные дела. Мы должны его загнать обратно в его злые норы.
А мы вместо этого всё говорим, говорим, говорим... Ждём, надеемся и верим.

ЗЫ Неужели ж и в самом деле:
«...на татурованном кровью снегу
Реет надпись: мы больше не волки.»