Очередной скандал, связанный с индустрией компьютерных игр, всколыхнул сетевые и не очень СМИ. Стало известно, что американский Национальный институт массовой информации и семьи оценил деятельность игровой отрасли на твёрдую букву F.
Если считать, что оценка A соответствует нашей пятёрке, B — четвёрке и так далее, то F — это даже не двойка. Это даже не кол — это просто нуль. Без палочки. То есть, «совсем плохо».
В прошлом году с натяжкой поставили C — трояк, то бишь.
Но то тройка, а сейчас — нуль. Почему такая немилость?
Как выяснилось, всё, на первый взгляд, очень просто: слишком много секса и насилия в компьютерных играх.
Опять, как говорится, двадцать пять. Уж сколько раз твердили миру: игры — не являются причиной вспышек насилия, наоборот — игры оказываются лишь отражением тенденций. Есть спрос, будет и предложение.
Но так ли всё просто? По-видимому нет. Всё ещё проще: производители компьютерных игр просто нащупали «золотую жилу», и этой жилой являются секс и насилие.
Да, спрос порождает предложение, но предлагающие рады стараться, чтобы ещё повысить спрос, и потому переходят некие рамки.
Больше всего, конечно, борцов за чистоту детских и подростковых мозгов раздражают два обстоятельства: то, что игры, формально предназначенные для взрослых, попадают в руки подростков и то, что эти игры становятся всё «отвязнее».
Тенденция, однако: если раньше главный герой обыкновенно выступал на стороны сил «добра, света и красоты», отстреливая всяких монструозных тварей вроде этих, —
то теперь выступать на стороне разнокалиберных отморозков — это уже в порядке вещей. Вспомнить того же Sniper: Path of Vengeance (герой ну такая мразь, что пробу ставить некуда), или Hitman и Hitman 2 — двухчастную сагу о похождениях наёмного убийцы, или главного врага австралийского правительства — Grand Theft Auto 3: Vice City.
Количество шума, которое эта игра понаделала в СМИ, сравнимо с тем, который доносится из колонок в процессе игры.
Больше всех взбесил эпизод, в котором главный герой спит с проституткой, а потом убивает её и получает за это призовые очки.
Игра стоит $50, и несмотря на это за первые два дня её продаж с полок исчезло 1,4 миллиона копий. Представители игровой индустрии уверены, что это всё — взрослые. Их противники — всевозможные наблюдательные организации и комитеты (watchdog organizations) — в этом либо не уверены, либо убеждены как раз в обратном.
Кроме того, очень многих раздражает, что насилие в последнее время всё чаще обращается против женщин.
Так, например, флоридская общественная организация Women in Distress устами своего президента, Кристино Троуэр (Christine M. Thrower) метнула в производителей компьютерных игр следующую гневную филиппику:
«Такие организации, как Women in Distress, из последних сил стараются внушить детям, что насилие — это плохо, а потом мы оборачиваемся назад, и видим, что в своих любимых играх они отстреливают женщин!»
Да, проблема. Но, честно говоря, странно, что кто-то ожидал иного. Европа и Америка в последнее столетие старательно уравнивали женщин и мужчин в правах (с перекосом в сторону прав женщин).
Добавим сюда наметившуюся в последние десятилетия тенденцию к смене пола главного героя боевика.
Где ваши Шварценеггеры? Где ваши Сталлоне? Их сменили Анн Парийо, Мила Йовович, Пета Уилсон, и ещё целая плеяда актрис, которые, помимо сексуального взгляда обладают способностью сыграть меткую стрельбу и набить сразу обеими ногами небритое лицо.
Впрочем, не стоит думать, что всё это произошло только в последние пять лет. Вспомним первые «Звёздные войны» — кто там чуть ли ни лучше всех из бластера стрелял? Правильно, принцесса Лейа.
Стоит также вспомнить «Рыжую Соню». Да правильно, там ещё и Шварценеггер был, в случае чего мог заслонить собой сразу двух Бриджит Нильсен, но мечом она в фильме размахивала почище самого Арни.
Просто в последние годы это стало уже чуть ли не эпидемией: боевитые представительницы прекрасного пола (слабым его уже не назовёшь) добились форменного доминирования в поп-культуре. В том числе, в кинематографе и компьютерных играх...
Вот мы и вернулись к вопросу о насилии. Героев боевиков сменяют героини, проповедуется равенство полов (с уклоном в женское превосходство, опять же).
Так чем же женщины хуже в качестве мишеней, спрашивается?
Тем более, что в компьютерных играх женщины выступают отнюдь не только как объекты насилия, но и как его носители.
Вспомним, сколько трупов по себе оставляют женские персонажи Diablo или Diablo II? Кто главный специалист по перерезыванию горла в Delta Force III? А как же наша незабвенная Лара Крофт о двух пистолетах?
Так и хочется сказать: западное общество получило то, чего ему так хотелось. Хотели видеть сильных женщин наравне с мужчинами — увидели. Хотели созерцать большее количество насилия — пожалуйста. Хотели больше секса — пожалуйста. Так почему вы удивляетесь, что женщины становятся объектом насилия почти в той же степени, что и мужчины?
Ну и ещё один момент — нарастающий реализм компьютерных игрушек, обеспечиваемый во многом благодаря милой и не очень дорогой «железке» под названием 3D-accelerator.
Реализм ландшафтов, постепенно преодолеваемая буратинообразная угловатость трёхмерных персонажей, фотореалистичные текстуры, даже какие-то намёки на мимику на пластмассовых лицах...
Гонка за реализмом обрела довольно неприятный побочный эффект. Хотите всё как в жизни? Получите реализм, а вернее — переходящий в чернуху натурализм игровых ситуаций.
Главный герой спит с подцепленной по дороге проституткой, потом убивает её, и за это ему начисляются призовые очки.
За первые два дня продаются почти полтора миллиона копий.
